Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

— Мистер Бенсон, — сказал он, — ваш рассказ… он очень захватывающий, но временами ему не хватает ясности. Вы утверждаете, что миссис Эбинджер могла остаться без денег, а убийцу вышвырнули бы с работы. Почему?

Я улыбнулся. В самом деле, я забыл об этой детали.

— Ваша честь, я готов это объяснить. В самом начале этого дела мистер Форти и я размышляли над тем, что склонило Арнольда Эбинджера баллотироваться на пост мэра города. Мистер Форти сказал тогда, что люди часто выставляют свои кандидатуры, чтобы обрести что-то, но не менее часто и против кого-то. И это было очень верное замечание. Арнольд Эбинджер хотел стать мэром Спрингвилла, чтобы добраться до шкуры другого.

— До чьей шкуры? — спросил судья.

— Любовника своей жены, — ответил я и умолк. А потом заговорил снова: — Само убийство не представляло уже никаких проблем, но будущий убийца искал лицо, на плечи которого можно было бы свалить вину. «Черные пантеры» показались ему наилучшим решением этой задачи. Он напечатал на машинке, которая должна была пойти на слом, письмо, хорошо известное суду, а свою любовницу послал ко мне. Я должен был обеспечить ей алиби. Миссис Эбинджер ловко дала мне понять, что это письмо не единственное — ему предшествовали письма аналогичного содержания. Перед тем как отправиться ко мне, она, по всей вероятности, впустила своего любовника в сад через боковую калитку. Убийца, укрывшись в кустах неподалеку от бассейна, ждал Эбинджера, который возвращался домой между восемнадцатью и девятнадцатью часами. Он услышал по ту сторону ограды шум автомобильного мотора. Возможно, что он даже видел Майкла Доулейна и Дебби Саймонс, разговаривающих с Эбинджером. Разговор был очень короткий. Арнольд Эбинджер отпер калитку своим ключом и вошел на территорию виллы. В тот момент, когда он проходил мимо бассейна, убийца ударом рукоятки пистолета лишил его сознания. Затем он вытащил из кармана жертвы ключ от калитки, бросил потерявшего сознание Эбинджера в бассейн и покинул виллу.

Судья Корнуоллис потер подбородок.

— До этого места я вполне согласен с вами, мистер Бенсон. Но почему на вас напали в тот вечер?

Судя по легкому шуму, пробежавшему по залу, этот вопрос интересовал не только судью.

— О, это был очень хитрый план, — ответил я. — Письмо, подписанное «Черными пантерами», само по себе было отличной идеей, но вокруг него следовало создать определенную декорацию. Именно поэтому миссис Эбинджер пришла ко мне. Это драматизировало ситуацию. Подчеркивало… черный характер этого дела. Убийца знал меня. Он знал, что перед тем, как принять окончательное решение, я наверняка попрошу время на размышления. Однако в его планы отнюдь не входило, чтобы я действительно взялся за это расследование, и он решил напугать меня и заставить отказать миссис Эбинджер. Поэтому меня и избили. Убийца знал, что я заинтересуюсь Арнольдом Эбинджером, и решил мне помешать. Увы, к несчастью для него, разница во времени между телефонным звонком псевдо-Эбинджера Скинни Домбсу и временем убийства дала мне пищу для размышлений. Скинни Домбс говорил по телефону в восемнадцать часов сорок пять минут седьмого октября. Эбинджер тогда уже был мертв. На следующий день, после того как тело было обнаружено, Джейнис Эбинджер с приличествующей обстоятельствам скорбью отдала письмо шерифу О’Мэлли и лейтенанту Трэнту. С этим документом немедленно ознакомили прессу, которая начала призывать громы небесные на головы «Черных пантер». Суд знает последствия этой инициативы — драму по ту сторону реки. Убитая девушка, десятки раненых. Сотни арестов и пожар, который начал распространяться по всей стране. Спустя два дня городские власти охватила паника. Приехавшие на погребение Арнольда Эбинджера губернатор, сенатор и другие высокопоставленные лица набросились на мэра и полицию. И тогда убийца испугался. Он осознал катастрофические последствия своего плана. К счастью, была еще та пара молодых людей, которые остановили Эбинджера, когда тот возвращался домой. Нужен был предлог, чтобы арестовать этих ребят. Лейтенант Трэнт тщательно обшарил район, где жил Эбинджер, чтобы найти свидетеля, видевшего этих молодых людей. Ему повезло. Садовник Самьюэл Бриггс видел их. Не в день убийства, а до того. И к тому же два раза. Арестованные Майкл Доулейн и Дебби Саймонс признались в том, что старались встретиться с Эбинджером. У них не было никаких причин скрывать этот факт. Однако одной этой улики оказалось достаточно, чтобы они предстали перед судом.

За столом прокурора царили паника и замешательство. А вот судья Корнуоллис слушал с раскрытым ртом, с трудом сдерживая распиравшее его любопытство. Это было куда интереснее телепередач!

— Итак, мистер Бенсон, — сказал он, — виновным является…

— Лейтенант Трэнт, ваша честь! Он много месяцев был любовником Джейнис Эбинджер. Адвокат Форти представит в распоряжение суда официальное заключение эксперта, подтверждающее идентичность этой пишущей машинки с той, на которой отстучали письмо, обвиняющее «Черных пантер». Из актов инвентаризации городского управления следует, что машинка эта находилась в отделе расследования убийств. Трэнт воспользовался ею в последний момент, когда машинки отдавали на слом. К сожалению, ему не повезло… Машинки купил старьевщик. Со дня смерти Эбинджера Трэнт каждую ночь проводил на вилле вдовы. Он входил через боковую калитку, используя ключ своей жертвы. Я следил за ним еще вчера. К сожалению, он не сможет это подтвердить, так как покинул зал суда в тот момент, когда понял, к каким выводам я пришел. В данную минуту он имеет час преимущества перед судом. Именно поэтому защита отказалась от вопросов и предложила, чтобы я давал показания в форме рассказа. Мы хотели ускорить разбирательство.

* * *

Я мог бы еще немало рассказать, но судья Корнуоллис прервал заседание суда. Прокурор Митчелл и его помощники исчезли. Мне кажется, что за это время его мнение о школьном приятеле несколько изменилось.

Газетная братия сходила с ума. Я был окружен чуть ли не сотней репортеров, которые старались перекричать друг друга, задавая вопросы и фотографируя меня со всех сторон. Двое полицейских, приставленных к Майклу Доулейну и Дебби Саймонс, стояли неподвижно, как два колышка. Они явно не знали, что им делать со своими узниками. Молодые люди, пьяные от счастья, бросились друг другу в объятия.

Я закурил сигарету и коснулся плеча Тима.

— Ну что ж, кажется, мы выиграли, — шепнул я ему.

— Твое счастье, что Трэнт поддался панике, потому что если бы тебе пришлось представить доказательства…

— Это ясно! У меня были только мои собственные показания; однако не забывай, что я частный детектив и имею официальную лицензию, так что мои показания имеют определенный вес! Три ночи я следил за этой пташкой, ошивающейся в доме Джейнис…

К нам приблизился пастор Борден.

— Приход церкви Святых последнего дня счастлив, что содействовал триумфу истины! — заявил он торжественно.

Я подумал, что для методиста пастор Борден имеет слишком много от иезуита. И вдруг почувствовал себя ужасно измотанным. Ведь я так много работал в течение этих десяти дней и жил в таком напряжении. Сейчас я мечтал только об одном: оказаться вместе с Луизой в одном из тех маленьких ресторанчиков, в которых нам случалось подкрепляться, когда мы кончали работу слишком поздно.

Мы вышли из зала суда. По пути мне пришлось дать бесчисленное множество интервью. Для меня это была фантастическая реклама. Видимо, в течение ближайших лет работы у меня будет выше головы.

Наконец все успокоилось. Я взял под руку мою очаровательную секретаршу и направился к машине. Возле тротуара стоял полицейский автомобиль. Рация была включена, и я услышал: «Внимание! Все полицейские машины…»

— Как вы считаете, шеф, он быстро окажется в их руках? — спросила Луиза и подняла на меня свои великолепные черные глаза.

Это была прекраснейшая девушка на свете.

— Не знаю, — ответил я. — Ведь ему известны все входы и выходы…

Луиза улыбнулась.

— Может, сыграем в тотализатор, кто выиграет?

Мы подошли к моему «форду». Я сел за руль, а Луиза заняла место справа от меня. Я обнял ее и осторожно поцеловал в губы.

— Вот мой выигрыш, — сказал я.

Чарльз Уильямс

Змея

(Пер. с англ. И. Тополь)

1

— Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто, — считала про себя Джой, склонив голову и проводя расческой по золотому водопаду волос.

«Зачем? — спрашивала она себя. — Господи Боже, зачем я здесь?»

В распахнутую дверь видна была часть раскаленного солнцем двора и сосны на краю его.

«Господи Боже, — думала она, — как меня занесло в такое болото? Для чего мне причесываться? Будь я лысой, что бы от этого изменилось?»